ложбинку и забросал ветками. Прочитав молитву, я на мгновение задержался у могилы. Скольких людей мне пришлось похоронить за последнее время и сколько еще придется? Так можно было и со счета сбиться. Видимо боги сделали мое сердце тверже камня, потому что я не испытывал жалости к этим людям. Все они были мерзавцами и преступниками, и лишая их жизни я не чувствовал никаких угрызений совести. Хорошо ли это, правильно ли? Пусть я никогда не считал себя святым, но другие знали меня, как священника, несли ко мне свои радости и горести, молились вместе со мной. Не слишком ли вольно я истолковал благословение покойного владыки Фифона? Бедный старик не мог знать, что руки его молодого защитника окажутся по локоть в крови. Или все-таки мудрый старец предвидел, через что мне придется пройти, для того, чтобы защитить себя и принца?

Сейчас покинув свое убежище и переодевшись в одежду мирянина, я четко осознал простую истину — наша с Бибоном жизнь в лесу подошла к концу. Оставаться в святилище больше нельзя. Теперь у меня был только один путь — отправиться в столицу и попытаться отбить у Марона королевский трон. Конечно, я еще не понимал, как это сделать, но почему-то верил, что со временем смогу отыскать нужное решение.

— Простите меня, великие боги, — прошептал я, — душа моя полна сомнений и страха. Путь мой определен, но верно ли я истолковал его? Ноги мои идут в одну сторону, а сердце рвется в другую. Вижу впереди много крови и страданий, которые я принесу в этот мир и страшусь того, что должен сделать.

Пока я занимался похоронами, мальчишка развел небольшой костерок и поставил на огонь помятый закопченный котелок. Видимо рассудил, что раненному не помешает подкрепиться. После короткого отдыха и нескольких глотков вина старик выглядел значительно лучше. Я присел возле него.

— Как ты, дед? Идти сможешь?

— С божьей помощью, господин, — ответил он, — спасибо тебе. Без твоей помощи извели бы нас проклятые.

— Пустое, — отмахнулся я.

— Раньше такого не было, — продолжал старик, — люди спокойно по дорогам ходили, а теперь из дома боятся нос высунуть.

Все пожилые люди одним миром мазаны. Их лепешкой не корми, дай только поговорить о былых благословенных временах. Конечно, когда они были молоды, мир казался им чист и светел, не то, что сейчас. Боясь, как бы старый не начал рассказывать о том, как хорошо было в пору его юности, я проворчал, — брось, дед, разбойники водились во все времена.

— Да какие они разбойники, — старик печально улыбнулся, — такие же крестьяне, как и мы. Выгнали их с земли вот они по окрестностям и рыщут, словно дикие псы.

— Что, значит, выгнали? — не понял я.

В свое время, выдав себя за потомка древнего рода, я получил в наследство дворянский титул, дом и небольшую деревеньку. Крестьяне жили в ней веками, и никто никогда не говорил мне о том, что людей можно прогнать с насиженного места. Да и зачем? Простолюдины приносили своему хозяину гарантированный доход, и потеря рабочих рук могла бы серьезно ударить по кошельку господина.

— Король Марон многих дворян отправил в тюрьму и отдал их земли своим друзьям, — ответил старик, облизав сухие губы, — а новые хозяева подняли для нас налоги. Мы ведь раньше платили королю десятину и хозяину десятину, а теперь они хотят вдвое больше. Говорят, казна опустела. А нам на что жить прикажешь? Вот и гонят с земли тех, кто мытарю не заплатит. Кого в острог кидают, как моего сына, а кого и вовсе… — старик тяжело вздохнул, — а, что крестьянин может без дома, да без земли? Только грабить таких же, как и он бедняков. Вот и бродят по дорогам неприкаянные людишки, душегубцы поневоле.

Я с удивлением уставился на доморощенного философа. Вот так вот выйдешь из леса и первый, попавшийся навстречу простолюдин, лучше любого монастырского мудреца в двух словах расскажет тебе о том, что происходит в королевстве. Выходит, мы хотели убить безумного Дидона, чтобы наступила лучшая жизнь, а с его смертью стало только хуже. Не принес Марон королевству ничего кроме страданий и разорения. Может быть, он и думал, надевая на себя корону, что облагодетельствует народ, живущий в долине, вот только по всему выходило, что жить под его властью стало тяжело всем и богатым и бедным.

Своих новых знакомых я проводил почти до самого острога, заодно и посмотрел, где находится местная тюрьма. Хоть и не думал, что знание это мне когда-нибудь пригодиться, но уж больно любопытно было. По дороге крестьяне мне еще много чего порассказали и о том, как родственников выкупают, и как от мытарей зерно прячут, и как ночами при свете лучины плетут корзины и режут из дерева посуду, чтобы расплатиться с хозяином за землю и защиту.

За те годы, что я скрывался в лесах, Тарус почти не изменился. По кривым узким улочкам все так же сновали крестьяне и молоденькие служанки, носильщики, подгоняемые суровыми караванщиками, переносили с места на место товары и утварь, а разомлевшие от жары городские стражники, как обычно дремали на посту, опираясь на короткие копья. Время было мирное, стояли теплые дни середины лета, и горожане не думали о плохом. Не только городские ворота, но и калитки во дворах оставались открытыми, словно здесь не боялись ни воров, ни бандитов. Домашняя скотина свободно разгуливала за невысокими оградами, а обнаглевшие гуси ходили прямо по улицам, отчаянно галдели и хватали зазевавшихся прохожих за пятки.

Горожане не обращали на меня никакого внимания. Через Тарус каждый день проходило столько народа, что молодой дворянин идущий по своим делам ни у кого не вызвал интереса. Тем более что за несколько дней блуждания в пуще моя новая одежда успела слегка помяться, запачкаться и пропахнуть дымом и теперь я ничем не выделялся из толпы путешественников.

Я довольно быстро разыскал дом Рипона, хотя до этого побывал у него в гостях всего один раз. Недолго думая я постучал в массивную входную дверь и замер на пороге в ожидании ответа. Конечно, я не знал, что ждет меня внутри, но особенного страха не испытывал. Если Рипона схватили, то произошло это уже давно, поэтому я не опасался наткнуться на засаду. Люди Марона не станут ждать друзей заговорщика целую вечность. Либо маленький воин жив и до сих пор владеет этим домом, либо здесь давно проживает другой хозяин. Для подобного случая у меня была заготовлена подходящая легенда.

Несмотря на громкий стук, мне